28 августа 1828 года родился автор «Войны и
мира».

В годы работы корреспондентом Свердловского областного радио я познакомился с Верой Борецкой – дочерью Алексея Новикова, который с 1889 по 1891 годы был домашним учителем в семье Толстого.

Подарок судьбы

– Отец был счастлив, получив приглашение учительствовать в доме писателя, – рассказывала Вера Алексеевна. – В это время сыновья Льва Николаевича – Андрей и Михаил – готовились к экзаменам в гимназию

Поистине редкий подарок судьбы пришелся на то время, когда семья писателя решила поселиться в родовой усадьбе Толстых – Ясной Поляне Тульской области. Туда в конце сентября 1889 года и приехал выпускник Московского университета Алексей Новиков.

Его дочь – выпускница Уральского политехнического института – показала мне рабочие записи отца о Льве Николаевиче, редкие книги о нем, семейные фотографии писателя в окружении детей. Запомнился снимок, запечатлевший Толстого в парке, который он любил с детства и часто упоминал в своих произведениях.

В яснополянской библиотеке было 13 книжных шкафов, но чтобы написать «Войну и мир», Толстой перечитал еще многие тома по истории Наполеона, мемуары – печатные и писаные. Вечер в семье посвящался чтению французских и английских романов. Часто читал их Лев Николаевич.

В часы отдыха между многочасовой работой он разговаривал с крестьянами. Вера Алексеевна показывала воспоминания отца, в которых он писал, что посетителей Толстой принимал неподалеку от крыльца, у старого дерева, которое назвал «деревом просителей».

Премьера в Ясной Поляне

В годы жизни Новикова в Ясной Поляне Толстой заканчивал пьесу «Плоды просвещения» и повесть «Крейцерова соната». Из-за необычного для того времени содержания повести цензура запретила публикацию в журнале или отдельным изданием. Поначалу текст распространялся неофициально, а запрет лишь увеличил интерес к произведению.

– Что касается пьесы «Плоды просвещения, – рассказывала Борецкая, – то первый вариант названия был «Ниточка оборвалась». Премьера спектакля состоялась в Ясной Поляне. В ней участвовали все домашние, в том числе и мой отец.

От него Вера Алексеевна узнала, что стало поводом создания романа «Воскресенье». Известный российский юрист Анатолий Кони рассказал Толстому, что во время суда над проституткой, обвинявшейся в краже, один из присяжных заявил, что не может ее судить. Он признался, что в прошлом толкнул девушку на ту дорогу, по которой она дошла до преступления.

Толстовский призыв

Среди реликвий, которые показала мне В.А. Борецкая, был снимок Толстого во время голода в Поволжье. После поездки Льва Николаевича туда, газета «Московские новости» опубликовала его призыв к гражданам России помочь населению.

Письмо писателя напечатали не только центральные и губернские газеты, но и зарубежные издания.

В 1891 году Толстой оправляет в Поволжье сына Льва, который открывает там бесплатные столовые, снабжает крестьян мукой. Лев Николаевич жертвует голодающим 30 тысяч рублей.

Символический эпизод

– В редкие вечера, когда в доме не было гостей, – продолжала Борецкая, – Толстой приглашал отца сыграть в шахматы. Играл Лев Николаевич неважно, но если случалось выигрывать, говорил: «Это уж Алексей Митрофанович нарочно мне поддался…»

В конце нашей встречи Вера Алексеевна рассказала эпизод, смысл которого символичен: «Однажды, – вспоминал отец, – во время болезни Толстой сказал родным: «Я никогда не умру. Это ведь кажется, что Земля сходится за горизонтом». Глядя на него, ослабевшего, но в то же время могучего, нам казалось, что он и в самом деле никогда не умрет».

Мнимая свобода…

Сегодня Толстой по-прежнему является одним из великих писателей мира. Его взгляды не потеряли актуальности.

Сейчас, когда США кичатся своей демократией, уместно привести определение, которое дал ей Лев Николаевич более века назад.

В беседе с известным американским журналистом Джеймсом Крилменом он в 1903 году назвал демократию США «мнимо свободной». Законы в США, сказал Толстой, «устанавливаются не по воле всех, а только тех, которые имеют власть, и… выгодны тем, кто имеет власть».

Буржуазный строй старой Европы и демократия молодой Америки были для него одинаково ненавистны «В Америке, – говорил Толстой, – можно достать все, что покупается за деньги. Но нельзя достать того, что не поддается оценке за доллары и пенсы».

Письма из Америки и события наших дней

Примечательно, что интервью с Толстым, которое американский журналист опубликовал в США, вызвало широкий отклик. «Больше всего меня поразило ваше утверждение, что Соединенные Штаты отошли от своих идеалов, – писал В. Э. Варне. – В значительной степени это – увы! – чистая правда. Настанет день, когда большинство отвергнет действия тех, кто увел нацию с правильного пути».

Майльс д’Ансон заверял Толстого в письме: «Ваше порицание присущей нам алчности к деньгам и морального упадка, несомненно, привлекут самое серьезное внимание всех мыслящих людей нашей страны». Автор письма признал справедливой критику Толстым американского образа жизни: «Вы правы, мы созрели преждевременно и теперь клонимся к упадку. Мы живем в разгуле богатства и роскоши и умрем от порочных излишеств. Наше хваленое образование и процветание все больше и больше делают молодежь негодной для трудных жизненных задач и гонят ее в водоворот города, в погоне за легким заработком и развлечениями»¹.

Возвращаясь к комментариям Толстого по поводу хваленой демократии США, приведу еще две его мысли: «Для меня равенство всех людей – аксиома, без которой мыслить нельзя», «Гражданская война в Америке за отмену рабства решила негритянский вопрос лишь внешним образом, сущность вопроса осталась неразрешенной. Тот же вопрос, только в новой форме, стоит теперь в Соединенных Штатах».

Звучит так, словно Лев Толстой сказал это сегодня в связи с недавними столкновениями на расовой почве.

Ян Хуторянский