Его называют «живым классиком» драматургии. Пьесы, а их более 120, играют на разных сценах мира. К сказанному хочется добавить и свой взгляд на творчество драматурга, режиссера, педагога, артиста, писателя Николая Владимировича Коляды, с которым я знакома лет этак 35. Думаю, у него много общего с творчеством великого драматурга прошлого Мольера.
Оказывается, так думаю не я одна. Помню первые рассказы Николая, первую постановку на сцене Свердловского театра драмы. В этом интервью Николай Коляда предстает не только как создатель и директор уникального авторского театра, но и как человек с большим жизненным опытом, с добрым и чутким сердцем. Мы вспоминаем прошлое, говорим о сегодняшнем дне, о мудрости и простых человеческих радостях.
– Николай, на ваших спектаклях выросло целое поколение, а кто-то успел и состариться. Сегодня, работая над репертуаром, где много спектаклей по пьесам ваших учеников, вспоминаете своих первых зрителей, ориентируетесь на разную аудиторию или на молодежь?
– Поймите, Наташа, у меня частный театр. Когда люди обращаются за билетом, мои хорошо обученные кассиры знают, о чём их спросить, что предложить. Это очень важно, потому что может прийти человек пожилой и, не зная репертуара театра, купить, к примеру, билет на спектакль «Клаустрофобия».
– И что?
– Придёт бабушка на этот спектакль, который предназначен молодым людям, посмотрит, испугается и подумает, что лучше ей в этот театр не ходить. Значит, кассир ей предложит билет на спектакли, которые согреют ей душу: «Баба Шанель», «Зеленый палец», «Не включай блондинку» и другие комедии для людей старшего возраста. Если придет мама с ребёнком, ей предложат билет на «Золушку» или на «Крошечку-Хаврошечку». Такая театральная политика необходима, чтобы привлечь публику, наполнить зал.
У нас есть постановки на любой вкус. И не надо стесняться, надо прямо спрашивать в кассе о той или иной постановке, говорить: «Хочу на спектакль, где можно посмеяться». Тогда кассир скажет, что стоит посмотреть постановки «Всеобъемлюще», «Мата Хари – Любовь» или «Царевна-лебедь»». А другой зритель придет и скажет: «Мне надо, чтобы рубаху рвали на сцене…» И такое бывает, это нормально.Вы сказали, что на моих пьесах выросло целое поколение екатеринбуржцев. Пожалуй, я с этим не соглашусь, и вот почему. По статистике, в театр ходят лишь 3 процента горожан. А если брать всю Свердловскую область, то, дай Бог, чтобы набралось полпроцента. Просто мы на виду, и когда у нас появляется что-то новое, об этом сразу говорят, пишут, показывают в телесюжетах. А так-то вся Россия сегодня копает огороды, воспитывает детей и внуков, работает; многим думать о театрах просто недосуг. Я не могу упрекнуть людей в том, что они не идут в театр. Если человеку нравится телешоу Владимира Соловьева или «Давай поженимся», пусть смотрит на здоровье.
Каждый пробегает свою жизнь так, как хочет. А жизнь стремительна, не успел оглянуться, как стал пенсионером. Как я, например. Безусловно, мне приятно слышать, когда взрослые люди говорят, что видели мои спектакли в детстве, помнят, как ходили в нашу избушку в Свердловске на улице Тургенева, 20; в подвал на проспекте Ленина, 69. И приходят сегодня в новое обустроенное помещение на проспекте Ленина, 97.
– Мне кажется, что лет 20-30 назад было больше публики утонченной, понимающей смысл театрального эксперимента. Что сейчас ищет зритель в театре? Только эмоцию?
– Как и прежде, люди приходят в театр за ощущением праздника, чтобы восполнить дефицит эмоций и чувств, которых не хватает в повседневной жизни. Я каждый вечер выхожу на поклон и вижу в зале много женщин в возрасте 45– 50 лет. Вглядываюсь в их лица, чувствую какую-то личную проблему, даже драму. Может, одиночество. А ведь женщины в этом возрасте полны жизни, им хочется любить, и они идут в театр за эмоцией. Им надо, чтобы на сцене всё было красиво, им хочется видеть ярких артистов. Я об этом много думаю и, когда принимаю артистов в свой коллектив, обращаю внимание на внешние данные. Часто вспоминаю историю с известной актрисой театра и кино Валентиной Талызиной, которая в течение одного спектакля несколько раз меняла платья. Я спросил: «Почему вы так часто переодеваетесь?» А она мне говорит: «Это не я люблю менять наряды, это публика любит».
– Жители уральской глубинки бывают на ваших спектаклях?
– Знаете, приезжают группами. Из Сысерти, Каменска-Уральского, Красноуральска, Серова, Красноуфимска. В соцсети «Вконтакте» пишут, что собрались ехать в «Коляда-театр», приглашают присоединиться желающих. Я им так радуюсь – встречаю их, беседую, показываю театр. Надо сказать, что большинство людей в этих группах – зрелого возраста. Они смолоду привыкли посещать театр, это их духовная пища.
– Возможно, пенсионеры приезжали бы чаще, но их бюджет ограничен. Многие наши читатели так говорят…
– Мы всегда готовы сделать скидки для пенсионера и сделать плату за билеты в мой театр чисто символической. Согласен, что пенсии маленькие у всех. К примеру, моя пенсия – 17 тысяч. При этом мне многие завидуют, говорят, мол, у меня прекрасная пенсия. Знаю, что многие, проработав всю жизнь, получают по 8-9 тысяч рублей. Конечно, это ужасно. Про себя скажу, что, слава Богу, у меня есть театр, я работаю и получаю гонорары за свои пьесы, которые востребованы. Мне грех жаловаться. И вашим читателям, да и всем нам я бы посоветовал меньше огорчаться. Смотреть на жизнь с улыбкой, не ввязываться в конфликты и споры, не пытаться «руководить» государством. Не лучше ли отдавать больше времени хобби, пристрастиям в творчестве, талантам, которые есть у каждого? И не думать о том, что раньше небо было голубее, а вода – прозрачнее. Просто раньше мы с вами были молоды. Радоваться надо сегодняшнему дню, тому, что он есть.
– Пандемия больно ударила по культуре, по театрам, по людям. Читала, что вы были просто в отчаянии, но все-таки выдержали удар и активно готовитесь к XIV международному театральному фестивалю современной драматургии «Коляда-Plays» …
– Локдаун подточил наши финансовые возможности, ведь мы не работали 8 месяцев. А в театре трудятся 66 человек. Сейчас, конечно, коллектив воспрял духом. Играем спектакли, репетируем, готовимся к фестивалю, на его проведение есть средства. Мы получили два гранта: Президента России и губернатора Свердловской области. Уникальность фестиваля в том, что он собирается из спектаклей по пьесам только уральских драматургов – моих учеников. Без малого 30 лет – с 1994 года – я веду курс «Драматургия» в Екатеринбургском государственном театральном институте. Многие мои выпускники – это цвет российской драматургии. Драматург – профессия редкая, штучная, а я за годы работы в институте выпустил 70 создателей драматических произведений, сценаристов. Термин «Уральская школа драматургии» хотя и неофициальный, тем не менее это явление, признанное маститыми московскими критиками. Участниками нынешнего фестиваля, который пройдет с 20 по 30 июня, станут театральные коллективы из Сербии, Казахстана, Санкт-Петербурга и других городов России. Это фестиваль-лаборатория, а не битва за место на пьедестале. Отобрано 35 спектаклей, которые вызовут оживленные дискуссии. Это очень важно для моих учеников, потому что к ним будет привлечено внимание прессы, театральной общественности.
– У вас много престижных наград и премий, к которым недавно прибавилась ещё одна – «За служение театральному Отечеству и подвижничество в развитии негосударственных театров в России»…
– В церемонии принимали участие многие театральные «звёзды»! Мне награду вручал ректор Школы-студии МХАТ Игорь Золотовицкий. Столько добрых слов было сказано! Помню, я стоял и думал, как бы не упасть от избытка чувств.
– Что сказали в ответном слове?
– Я сказал: «Служу России!»
– И театру, конечно?
– Всеми силами, всей душой!
