Я – инвалид 2-й группы. Среди «ограничений жизнедеятельности», которые у меня имеются, одна требует ношения специальной ортопедической обуви. Но с получением такой обуви на протяжении 15 лет постоянно происходят разные чудеса, которые иначе, как гримасами бюрократов, назвать трудно.
Одно время требовали, чтобы врачи выдавали на руки инвалиду справку о том, что специальная обувь не навредит его здоровью. Потом прекратили выдавать обувь и другие средства реабилитации в одном месте, заставив инвалидов передвигаться по всему Екатеринбургу, чтобы в одном месте получить трость, в другом – ботинки, в третьем – ещё что-нибудь, например, корсет.
Но главная насмешка над людьми с ограниченными возможностями здоровья – условие о том, что получать обувь или другие ТСР можно не чаще одного раза в год. Чиновники восприняли эту норму своеобразно и стали отсчитывать год не с момента подачи инвалидом документов, а с момента получения обуви, что увеличило предписанные сроки в полтора раза.
Выглядит это так. К примеру, я в июне 2018 года получил направление от Фонда социального страхования и заказал обувь на протезно-ортопедическом предприятии. Получил ее лишь в ноябре. В 2019 году я смогу оформить новый заказ в лучшем случае в октябре, а получу её только в следующем году, примерно в марте. За 15 лет моих взаимоотношений с Фондом соцстраха обувь я получил только 11 раз.
В Приказе Министерства труда и соцзащиты РФ от 13 февраля 2018 г. N 85н «Об утверждении сроков пользования техническими средствами реабилитации, протезами и протезно-ортопедическими изделиями» имеется требование, чтобы специальная обувь служила не менее года. Но что делать, если она – такого качества, что подошва легко стирается до дыр? Я всё время ремонтирую эти ботинки за свои деньги. Когда возмущаюсь, мне говорят: слишком быстро изнашиваешь обувь, надо меньше ходить. Получается, мне выгоднее на работу не ходить? Жить только на пенсию по инвалидности?
Но я, как и многие другие граждане, всю жизнь борюсь с собственной инвалидностью. Я отдаю государству всё, что должен и может отдать его гражданин! Почему же ко мне в ФСС относятся, как к надоедливому иждивенцу? Почему благое дело – обеспечение людей с ограничениями по здоровью средствами реабилитации – превращается в прямом смысле в хождение по мукам?
Андрей Сальников
