В преддверии выборов, глядя на листовки всевозможных кандидатов, слушая их традиционные обещания грядущего счастья для избирателей, наши читатели шлют в редакцию письма с размышлениями о жизни тех, кого в период избирательной кампании принято называть основным электоратом – пенсионеров и инвалидов.
В большинстве своем эти послания нерадостные. Сквозят в них обида, неверие радужным посулам. Господа кандидаты, спуститесь, наконец, с политических высот на землю! Выслушайте простых людей!
Здравствуйте, уважаемые работники газеты «Пенсионер». Я выписываю газету уже несколько лет. Она мне очень нравится, читаю от корки до корки.
В свое время я 15 лет была секретарем комсомольской организации, 6 лет — членом бюро горкома, член пленума обкома ВЛКСМ. Комсомольский билет мне оставили на память, так что я живу и умру комсомольцем. Мы немало добрых дел делали в деревне. А сейчас с нетерпением жду, когда признают нас «детьми войны», ведь мы — несчастные люди.
Когда мне исполнилось два года, началась Великая Отечественная война. В декабре 1941 года мой отец погиб, защищая Ленинград. Похоронку мы получили лишь в 1972 году, мама писала запросы в разные архивы. До этого у нас было только извещение «пропал без вести».
В войну мы жили на лепешках из травы, ни пособий, ни талонов, ни денег в колхозе не платили. Как хотелось хлеба! О тряпках и конфетах не мечтали. Картошку сушили и отправляли в посылках на фронт, сами перебивались, как придется.
В возрасте 6 лет пошла я – безотцовщина — на работу, полоть колхозные поля. В 11 лет пришлось мне бросить школу: не в чем было ходить на занятия за несколько километров. Стала работать дояркой наравне со взрослыми, все делали вручную, на работу ходили к 3 часам ночи. Надо было возить воду с речки на лошадке, пилить ручной пилой дрова, таскать корма, убирать навоз, мыть коров, подоить вручную 12 голов. Домой приходили в 10-11 часов вечера. Работали по 18 часов, без выходных и отпусков. Нас еще использовали на других работах — на покосе, на зерноскладе, на комбайнах.
Дома тоже огороды надо обработать, корма заготовить скоту. Деда забрали в трудармию. Спали по 2-3 часа, и снова на работу, что была не по силам голодным и полураздетым детям. С малых лет наше здоровье угроблено, сейчас приходится очень трудно.
Я отработала 44 года — на износ. Надеялась, что Родина не забудет нас, но увы! Мы по первому зову — на субботники, воскресники. Ведь Родина в опасности! А сейчас моя жизнь в опасности, но всем на меня наплевать. Живу в деревне, обогреваюсь дровами, приходится нанимать работников, чтобы их наколоть да перетаскать. Пенсия 14 тысяч рублей, каждый месяц 5 тысяч уходит на лекарства. Заплатишь с остатка за коммунальные услуги — что остается? Так и карабкаешься по жизни.
После войны Родина просила восстанавливать страну, сталинские налоги все забирали, опять недоедание, и сейчас, хоть столько лет прошло, но сытой нашу жизнь не назовешь. Неужели у огромной страны нет средств для нас? Я-то для нее не щадила ни здоровья, не сил!
По телевизору без конца показывают, как разворовывают бюджетные средства, а на нас, безотцовщину военную, денег нет. Какая огромная зарплата у депутатов! Они с жиру бесятся, а я 8 Марта и День Победы отпраздновала на одной картошке. А в моем нынешнем состоянии и картошку-то не могу выращивать. Может, депутаты бы занялись благотворительностью, взяли бы по одному-двух «детей войны» под свою опеку, чтобы мы могли нормально дожить свой век?
Неужели нас так много осталось, «детей войны», что нет возможности дать нам спокойно дожить в награду за погибших родителей и за наши детские муки? У нас не было детства и юности, неужели я не заслужила небольшую благоустроенную квартиру и достойную пенсию?
Нина Лыщицкая, с. Глинское, Режевской район, Свердловская область
