Мы брезгливо отшатываемся от них, когда проходим мимо. Мы звоним в полицию, когда они заходят в подъезды наших домов. Мы жалеем их, но не знаем, как и чем помочь им – бомжам.

Люди и нелюди

Мы привыкли к словечкам «бомж», «бомжиха» и забыли, что это — аббревиатура, которой предшествует слово «человек»: человек без определенного места жительства. Лично мне помогла вспомнить об этом акция в комплексном центре социального обслуживания Чкаловского района Екатеринбурга. Сюда бомжей пригласили, чтобы, во-первых, побеседовать на больные для них темы, и, во-вторых, приодеть, накормить, предложить помощь в восстановлении документов, устройстве на ночлег.

Больные темы – это огонь и туберкулез. Всем памятна гибель бездомного из-за пожара в теплотрассе. Его товарищи по несчастью утверждают, что это был поджог – малолетние отморозки куражились.

— Мы рассказали тем, кто пришел на встречу, об элементарных мерах безопасности – не разводить костры в жилище, не использовать для розжига бензин и керосин, не загромождать проходы, — объясняет инспектор отделения по Чкаловскому району Екатеринбурга ГУ МЧС по Свердловской области Максим Дауров. – И, конечно, не курить лежа, поскольку можно заснуть и не проснуться.

Последнее — не редкость. Инспектор вспоминает страшный случай: бомж курил, закутавшись с головой в шубу, уснул, а когда его напарник по ночлегу увидел, что одежда дымится, было поздно: мужчина задохнулся, лицо его обгорело.

К сожалению, бомжи становятся жертвами не только из-за собственной беспечности, над ними любят поиздеваться и хулиганы. Нападают, избивают до полусмерти, травят собаками, поджигают. Нелюди, хотя и выглядят не в пример бомжам прилично.

Все было, и ничего не стало

Внешний облик большинства пришедших не оставлял никаких сомнений – это бомжи. Видно, что моются не каждый день, спят, не снимая одежды, к стоматологу не ходят, согреваются отнюдь не чаем. Однако стоило с ними разговориться, стало неважно, как они одеты, чисты ли у них руки. На первый план выступили люди – такие же, как мы, но не сумевшие справиться с ударами судьбы.

— Были у меня и квартира, и работа, и семья, — рассказывает Валерий (имена по этическим соображениям изменены). – Развелся с женой, стал попивать. Потом сошелся с женщиной, которая тоже любила выпить. Сначала выпивка не мешала работе, я и не заметил, как втянулся, стал прогуливать. Уволили, устроился на другую работу, но тоже не удержался. Решили продать мою квартиру, чтобы было на что жить. А потом деньги закончились, и любовь тоже. Из квартиры сожительницы меня выставили. Вот и вся история.

Впрочем, Валерий опустился не окончательно. По помойкам не шарит, а халтурит, чтобы заработать на еду. И еще надеется выкарабкаться.

Многие хотели бы вырваться со дна, вернуться в нормальный мир, где есть дом, работа, семья, но… Рад бы в рай, как говорится, да грехи не пускают.

Алкоголь — как якорь

— Прежде всего, надо бросить пить, без этого ничего не получится, — честно говорит Павел. — Но сделать это тому, кто живет на улице, невозможно. На трезвую голову ночевать в заброшенном доме или в теплотрассе никому не по силам. Сначала надо оглушить себя, чтобы выдержать холод, вонь, грязь.

— Но ведь сейчас есть множество организаций, которые помогают людям завязать с алкоголем. Туда не пробовали обращаться? – спрашиваю я.

— Это реабилитационные центры, что ли? – включается в разговор самый старший в компании бомж. – Такие, как мы, для них — дармовая рабочая сила, рабы, словом. Утром на работу увозят, вечером обратно привозят. Выйти никуда с территории нельзя. Живешь, будто в тюрьме.

— Неужели в реабилитационном центре хуже, чем в теплотрассе?

— Хуже. Денег не дают, кормят плохо. На завтрак одна манная каша – разве это еда для мужчины? Мне надо было к знакомой съездить – не пустили. Они боятся, что мы выйдем за забор и напьемся. Но тот, кто хочет, выпивку в любом случае найдет. Народ с работы уже в стельку пьяный возвращается.

Увы, эта дискуссия убеждает в том, что невозможно помочь человеку, который этому противится. Если ты на самом деле хочешь завязать с губительной привычкой, то сможешь вытерпеть и жизнь за высоким забором, и временную изоляцию от внешнего мира, и манную кашу по утрам. А если не сможешь, значит, не очень-то и хотелось вернуться к трезвой жизни.

Горе убивает

Среди тех, кто согласился побеседовать с журналистом, заметно выделялся молодой парень. Чисто вымыт, хорошо одет – встретишь на улице, ни за что не догадаешься, что он – человек без определенного места жительства. Но он бомж.

Под откос жизнь Сергея покатилась после гибели любимой девушки. Все утратило смысл: друзья, увлечения. Кто-то в такой ситуации с головой уходит в работу, кто-то в загул. Сергей выбрал последнее. Голову отключал с помощью травки и таблеток. Отключился в итоге от всего и от всех. Работу потерял, с родителями разошелся…

Теперь старается снова наладить свою жизнь. Но это порвать все связи легко, а восстановить их очень сложно. Сергей наотрез отказывается говорить о родителях – видимо, они так и не могут простить сыну причиненных обид. Но он уже начал хлопотать о восстановлении паспорта, который потерял семь лет назад и который все эти годы ему не был нужен. В параллельном мире большинство обходится без документов, но, чтобы вернуться в реальный мир, нужно легализоваться.

Шанс есть всегда

— Получить новый паспорт и другие документы, найти родственников, помочь в трудоустройстве – все это вполне реально, если сам человек этого хочет, — говорит заведующая отделением Чкаловского КЦСОН Людмила Гаврилова. – К сожалению, кто-то не заинтересован в идентификации личности, поскольку опасается, что всплывут старые грехи, а кто-то просто не совсем адекватен, что не редкость среди нашей публики. Недавно мы собрали одному мужчине все необходимые справки, чтобы он получил группу инвалидности, а он их сжег.

По словам Людмилы Владимировны, примерно 20 процентам бездомных, которые обращаются в социальную службу за помощью, удается зацепиться в нормальной жизни. Кого-то устраивают в дома-интернаты, кого-то обеспечивают работой, кто-то находит пристанище при церкви. А промежуточным пунктом между параллельным и нашим миром являются отделения временного пребывания, где бездомные могут перекантоваться, пока не устроятся более основательно.

Все временно

— Многие удивятся, но бомжи отнюдь не примитивные материалисты, — говорит психолог Елена Панкратова. – Мы провели краткий сеанс арт-терапии: попросили выбрать то, что понравится, чего хочется. Никто не выбрал автомобиль или телефон. Одного привлекло изображение летнего леса, другого — река, в которой отражаются плывущие в небе облака, третьего – рыбак на берегу пруда. Объясняя свой выбор, они говорили, что мечтают о красоте, уединении, душевном комфорте, гармонии с миром.

Суждено ли сбыться этим мечтам? Частично это зависит от общества, частично – от самих лиц без определенного места жительства. Спору нет, за последние десятилетия общество немало сделало, чтобы выброшенных за борт стало меньше. Сегодня – не «лихие» 1990-е. Сегодня толпы взрослых бродяг и малолетних беспризорников уже не кочуют по городам и весям, захватывая подвалы, чердаки, подъезды, устраивая кровавые разборки за право рыться на помойке. Но и до идиллии далеко.

Вот закончилась акция в Чкаловском КЦСОН, мужики переоделись в чистую одежду, собранную для них добросердечными гражданами, теперь им предстояло взять пакеты со съестным и вернуться в свой параллельный мир – в ночлежку, в заброшенные дома, теплотрассы. Временная передышка закончилась, но они медлили, не торопились уйти.

Беда в том, что пока все блага для бомжей – временные: дома временного содержания, работа, внимание доброжелателей. Они и это ценят. Охотно откликаются на приглашения отметить Новый год, Масленицу, с благодарностью принимают еду и одежду. Но что им хотелось бы получить от общества? Да ничего особого.

— Очень помогло бы жилье, — говорит Валерий. – Пусть это будут общежития с комнатами на десять человек, но чтобы там можно было поселиться за небольшую плату надолго, а не на полгода.

— Нужна работа постоянная, — добавляет Сергей. – Пока вкалывать приходится за гроши у тех, кто нас за людей не считает.

Бомжи всегда были, есть и будут. Их число будет поддерживаться хотя бы за счет тех, кто сознательно выбирает бродяжничество как образ жизни. Такие тоже есть – не желающие подчиняться законам, нести ответственность, иметь обязанности. Но людям, которые не утратили стремления найти работу, обрести дом и семью, надо помочь этого добиться. Иначе параллельный мир будет перетягивать из мира нормального все новые и новые жертвы.

Татьяна Бурова