Жизнь в проектах – в Екатеринбурге, в России, в Атлантике. То, что не удалось реализовать автору – известному политику и предпринимателю Антону Бакову, вовсе не означает, что его неординарные идеи были нежизнеспособны. Согласитесь, не все из того, что сегодня делается в нашей стране, мы принимаем на ура.
– А что Вы хотите – жизнь, начиная с 2008 года, идет под уклон. Только стали приходить в себя после мирового финансового кризиса, как случился 2014 год, прибрали Крым, и теперь имеем то, что имеем. Ситуация с пенсионным возрастом, когда у нас отняли не год, не два, а пять, а у женщин хотели восемь. Все это тот же дефолт. Посмотрите на Екатеринбург, где многие предприятия, магазины закрываются. Город, подстреленный на взлете. Как в библейском сюжете, где Иосиф толковал сны фараону про семь тощих коров (голод), которые съели семь тучных коров.
– Я социопат, поэтому могу уезжать, могу не уезжать. А ругать власть – только расстраиваться.
– Бухгалтер мафии.
– Тунгусов.
– Казначей всех времен. Ушел и ушел. Человек он обеспеченный.
– Горожане, в расчете на то, что конфликт между городом и областью теперь исчерпан, рассчитывают, что многие проблемы станут решаться быстрее и качественнее…
– Конфликта в перспективе не избежать, сцепятся рано или поздно. Потому что делят один и тот же бюджет. Это же объективная борьба, и она была при советской власти. Сталин был вынужден решать ее еще в годы войны, выведя Свердловск за областные рамки, сделав его городом федерального подчинения. Многие годы, кажется,15 лет, Свердловск был в этом статусе, подчиняясь напрямую Москве, а потом его в область вернули. В отличие от Севастополя, который хоть и небольшой, но не входит в Крымскую республику и остается городом федерального подчинения. Ройзман, помните, предлагал эту идею. Сейчас областные власти большую часть средств инвестируют в Екатеринбург, только здесь можно реализовать приличные крупные проекты. Считаю, что сильно ошибся замечательный человек Владислав Валентинович Тетюхин, открыв госпиталь в Нижнем Тагиле. Открыл бы в Екатеринбурге, было бы не хуже, чем в клинике УГМК. А еще мне жаль, что многие успешные люди покинули город. А город наш замечательный, я очень его люблю, здесь прошла жизнь нескольких поколений моей семьи.
– Благодаря этому и живу. Меня ведь никто не финансирует. Я девелопер и веду свою деятельность, в том числе и в России, в Белоярском районе Свердловской области.
– Стало труднее. Тем не менее без какого-либо участия государства построен уже ни один коттеджный поселок.
– Я же говорил, что у меня отношения с администрацией города испортились в 1995 году, с выборов Чернецкого. Может, наладятся с новыми властями. Но у меня все в порядке в Белоярском районе, я вовремя понял, что и на Урале мы из-за повальной автомобилизации перейдем на американскую систему расселения в загородные поселки. Сабурбаны.
– Кто селится в Ваших поселках?
– Да кто угодно. Судьи, чиновники, МЧС, предприниматели. Те, у кого стабильный заработок. К слову, в кризис 2008 года я запускал программу «Дом за миллион», когда строились совсем небольшие коттеджи с участком в восемь соток. Сейчас более крупное строительство, сами тянем коммуникации, строим дороги.
– У Вас было и есть немало ярких запоминающихся проектов в разных сферах. Что их объединяет, какова общая цель?
– Не думал об этом. Человек формируется всю свою жизнь, и сегодня я совсем не такой, каким был пять или десять лет назад. Я пусть и не из шибко гениальной семьи, но все же… Отец – кандидат наук, я кандидат технических наук, а сейчас я соискатель ученой степени кандидата политических наук.
– Нет. Просто свои научные наблюдения хочу ввести в научный оборот. Касательно выборов, практика у меня огромная. Я провел более 70 кампаний, в качестве кандидата, начальника штаба.
– Просмотрел, у меня быстрое просмотровое чтение.
– Меня не Послание не впечатлило, меня наши национальные интересы не впечатляют. Они у нас какие-то фантомные, кажущиеся. Ситуация, когда ногу отрезали, а она болит. Никто вроде бы к коммунизму не предлагает вернуться, в том числе и в других странах. Куба вот недавно провела референдум, и новая конституция Острова свободы исключила всякое упоминание о строительстве коммунизма. За это проголосовали 73 процента. А у нас, как ни крути, все происходит по каким-то коммунистическим меркам. Василий Небензя, Сергей Лавров, Мария Захарова – послушаешь их, ну прямо реинкарнация патриарха советской дипломатии Андрея Громыко. А мне хочется, чтобы Россия стала Россией. Ведь мы пытались сделать это, у нас принята Конституция Российской Федерации. И здесь на Урале в 90-е гг. мы хотели создать субъект этой Федерации. Оказалось, что некому это не надо, потому что Россия по-прежнему централизованное государство, чтобы там не было написано в Конституции. Вот и получили губернаторов-варягов. Мой друг Александр Бурков был бы великолепным губернатором Свердловской области, но для Омской области он такой же чужак, как Евгений Куйвашев для нас. Вспомнилось, в советский период у нас была одна не национальная республика – это Дагестан. Дагестанец – не национальность. А сейчас у нас есть Крымская Республика. А кто живет в Крымской Республике? Чем она отличается от несостоявшейся Уральской Республики? Почему Крымскую можно, а Уральскую нельзя? Времена! Нам в середине 90-х гг. казалось, что мы вышли из Советского Союза, будем искать свою российскую идентичность. У СССР идея была. Союз не потому противостоял капиталистическому миру, что нас там ненавидели, а потому что продвигал мировую революцию. У нас на гербе, помните, было изображение серпа и молота на земном шаре.
– Никакой. Я был независимым депутатом, нас таких было всего 11 или 14. И от меня ничего не зависело. Мы ни в чем не участвовали, нас не включали в обсуждения. Болтались как то самое в проруби. Я тогда решил стать членом фракции «Единая Россия». Год продержался и вышел. Там был жуткий диктат.
– Работа ведется, и по Романовской империи, и по другим проектам. Я купил в Черногории почти 96 гектаров земли. Пока не инвестирую из-за внешнеполитических разногласий между нашими странами. За границей сейчас российскому бизнесу нелегко. А в России свое ярмо: вырос налог на землю. Поэтому стройка дорожает, а покупательская способность падает. Большинство приобретателей – жители Тюмени, Ямала, Югры. Но основные деньги в Москве.
– О том, что успешные государства будут становиться более успешными. Наша большая Россия сейчас сползает вниз. Нет, мы не на дне. Я видел дно в той же Эритрее и в других государствах. Я очень этого боюсь. Но нам есть еще куда падать. У нас большой запас прочности, есть ресурсы и народ. Я люблю наш народ. Как можно его не любить. У меня нет вторичной идентичности. Душой я в России всегда.
Наталья Горбачева, газета Депутатский круг
